— Спасибо, почтенная магева, — покраснела как помидор хозяйка трактира, не отрывая глаз от серьги. — И благодарить-то вас как, даже не знаю!

— Перед сыном извинись, вот и вся благодарность. Я же магию для поиска твоего наследства не использовала, так что ты мне ничего ужасного не задолжала, — пожала я плечами и, не дожидаясь ответа, вышла.

Но то, как, виновато моргая, Нория крепко прижимает к себе Ханта, заметить все-таки успела, и довольство разлилось в душе. Я даже простила сильфу бесцеремонную побудку в стиле вызова на пожар.

— Хорошо все устроилось, — выбравшись из засады в волосах, в такт моим мыслям умиротворенно констатировал Фаль, не мешавший мне в процессе следствия ни словом, ни действием. То ли доверял абсолютно, то ли боялся, что разбушевавшаяся не на шутку трактирщица может ненароком задеть хрупкое на вид сильфово тельце. Хотя, я уже успела убедиться, мотылек невесом и уязвим был только на вид. Из всех приключений, свалившихся на наши, выразимся не по-американски, души, Фаль умудрился выйти абсолютно невредимым, если не считать огроменного фингала, приобретенного им в качестве входного билета в куб друзей магевы, но с другой стороны, Лаксу-то пришлось заплатить подороже, располосованной рукой, а Кейру и вовсе попрыгать голиком из окон борделя на острые черепки.

— Эгей! Вот ты где, Оса! — весело, как ни бывало неловкого молчания в темноте у дверей, приветствовал меня вор, шустро взбегая по лестнице с первого этажа. — А там тебя вовсю ищут!

— Кто? — жалобно поинтересовалась я, прощаясь с надеждой на спокойный завтрак.

— Кажется, шмотки твои привезли, — объяснил рыжий и я, издав радостный вопль команчей, помчалась вниз, опережая приятеля на три корпуса. Фаль, чтоб не упасть, вцепился мне в рубашку всеми конечностями и визжал от восторга, заимев столь шустро галопирующую "лошадь".

В зале, ближе к дверям наружу, и правда топталось с двумя кофрами наперевес трое мужчин посыльного вида. Не в том плане, что не подходи, обложат небоскребом, а просто было в их внешности нечто сосредоточенно отстраненное, в краткой телеграммной форме прозвучавшее бы "я тут ненадолго, отпустите быстрее, еще тысяча дел в других местах". Мое стремительное появление заставило их опасливо скосить глаза в сторону окна, прощупывая пути отступления пред гневом обезумевшей магевы. А чего она, если в своем уме, с гиканьем по трактирам носится?

— Привет! Где вещи? — затормозив в паре шагов от носильщиков — эльфийские туфли классно скользили по доскам — требовательно вопросила я, пытаясь сходу определить, какой из двух чемоданов сокровищ мой.

— Маэстро Гирцено шлет вам свои наилучшие пожелания и сии туалеты, почтенная магева, — люди торопливо выставили кофры перед собой, будто отгораживались ими от безобидной меня.

Надо же, а портному понравилось экзотичное словечко, в обиход вводит, вместо дворянского титула, мимоходом подметила я и заявила:

— Перешлите маэстро от меня громадное спасибо, если поднимите! Кстати, сколько я должна за доставку?

— Непременно! А что до денег, так хозяин сказал, за все уплачено, — отказываясь даже от чаевых, заверил меня самый храбрый из носильщиков, еще остававшийся в трактире, пара его приятелей предпочла дождаться коллегу за порогом. Причем вышли они задом наперед, предпочтя не поворачиваться к магеве тылом. Уж не знаю, мне на это стоило обидеться или счесть за честь? Как, однако, просто заработать репутацию грозной колдуньи, достаточно всего лишь пробежаться по лестнице. Или они каких-то сплетен обо мне нахватались? Но где? Я в Мидане ничего глобального натворить не успела. А впрочем, желания гадать о причинах опаски посыльных у меня не было ни малейшей, куда больше этих осторожных типов меня интересовало содержимое кофров.

— Здорово! Лакс, поможешь отнести? Я мерить буду! — попросила я рыжего, наблюдавшего за моим диалогом с рабочим классом с широкой ухмылкой собачника, спустившего московскую сторожевую с поводка на пьяных грубиянов.

Подсобить с переноской тяжестей рыжий не отказался. Вдвоем, я больше держалась, чем держала, мы утащили кофры наверх, в мою комнату. Оставшись одна, я раскрыла их и начала медленно, со смаком доставать каждую вещь, разглядывать и раскладывать на кровати. Гирцено прислал мне не только пяток разноцветных рубашек самого шикарного свойства, но и кое-чего еще для комплекта. Узкие штанишки, более похожие на лосины, жилет, расшитый золотой нитью и что-то типа укороченного камзола. Фаль, обожавший все яркое и пышное, ворошил кружева, ленты, вышивку золотой нитью и бисером, терся о гладкую или ворсистую ткань, как котенок. Я как раз собиралась примерить приталенную рубашку нежно-золотистого, тонкого, как шелк, материала и укороченные бархатные штанишки к ней, когда в дверь просунулся Кейр и со странной ухмылкой заявил:

— Там тебя внизу ждут.

— Опять? Мне привезли следующую партию туалетов от Гирцено? — наивно понадеялась я.

— Сомневаюсь, — хмыкнул Кейр, — Уж больно на посыльных от портного народ не похож. Тебе лучше увидеть все самой.

— Уболтал, чертяка языкастый, — кисло улыбнулась я и поплелась к двери. Доставив новость, телохранитель исчез, зато я едва не столкнулась в проеме с вооруженным тяжело груженым подносом Хантом.

— А это куда, я же завтракать в зале собиралась? — я удивленно осмотрела блюдо со свежей сдобой, тарелку с сыром и мясом и кувшинчик с дымящимся чаем.

— Это мамка прислала, — на одном дыхании выпалил парнишка, — а если вы мне оставить поднос не разрешите, опять орать будет. Мамашка у меня хорошая, но как что не по ее, лучше вообще на глаза не попадаться. А тут она так о вашем удобстве, почтенная магева, беспокоится, так хочет порадовать!

— Хорошая женщина, — облизываясь в предвкушении первой из череды дневных трапез, констатировал Фаль и тут же с тревогой покосился на меня. А ну как Оса возьмет и отошлет вкусную еду назад на кухню?

— Так что, нашлась сережка? — пропуская Ханта в комнату и кивая в сторону стола, уточнила я.

— Еще бы, — расплылся в улыбке паренек. — И не только сережка. Да вы же, магева, сами знаете, раз место указали!..

Я многозначительно промолчала, не соглашаясь с обвинением, но и не отвергая его, дабы не разрушать имидж другим колдуньям. Скажу что нет — все равно не поверит, а молчание не всегда знак согласия, часто молчит тот, кто против или вообще не знает, что сказать. Хант же счел мое безмолвие за разрешение потрепаться, бухнул поднос на стол и продолжал изливать восхищенное признание:

— Бабушкин браслет, тот самый, что думали дед пропил, под полом нашли, дядька Ванир отогнул доску, а потом и сережка сыскалась. Мамка аж всплакнула! Меня на кухню погнала. Вы уж откушайте, хоть малость…

Избавившись от востроглазого пытливого вьюноши, все крутившегося под ногами и, похоже, выжидающего, не сотворю ли я какого-нибудь чуда эксклюзивно для него, я закрыла дверь и пошла в очередной раз вниз по лестнице, жуя на ходу кусочек нежного, похожего на брынзу сыра. Хорошо, впрочем, что я успела прожевать его до того, как увидела зал. А то "Резвые рыбы" могли обрести печальную славу места, где не только останавливалась магева, дабы помочь в розыске пропавших ювелирных изделий, но и где она нашла свой бесславный конец, подавившись куском сыра.